О деятельности Представительства Московского Патриархата при Совете Европы и жизни прихода Всех святых в Страсбурге в интервью информационно-аналитическому изданию «Столетие» Фонда исторической перспективы рассказал игумен Филипп (Рябых).

― Отец Филипп, можно начать нашу беседу с вопроса, касающегося не Ваших забот на новом поприще, а Вас лично?

― Да, конечно.

― Вы ― монах, что предопределяет отрешенность от мира ради жизни наедине с Богом. Как сохранить в себе это состояние, занимаясь активной церковной деятельностью?

― Монахи от мира не изолированы, хотя их наименование и происходит от греческого слова «монос» — один. Вера без дел мертва. Общение с Богом непременно должно вести человека к добрым делам в отношении ближних и мира. Апостол Иоанн писал в своем послании, что если кто-то не любит ближних, которых видит, то, как он может любить Бога, которого не видит? Человек будет демонстрировать свою внутреннюю пустоту и лживость, если утверждает, что он молится Богу, общается с Ним и при этом презирает и не обращает никакого внимания на ближнего, который рядом.

Как и для любого человека, для монаха есть спектр разных путей, из которых он может избрать свой ― по силам и призванию. Окончив МГИМО, я стал специалистом по политологии и международным отношениям. О церковной дипломатии не думал. Хотел стать просто священником. Однако митрополит Кирилл (ныне ― Патриарх Московский и всея Руси) пригласил меня работать в Отдел внешних церковных связей Московской Патриархии. Тогда меня и вдохновила возможность соединить мои знания в области дипломатии и служение Богу. А 16 июля 2009 года я принял монашеский постриг и был наречен в честь святого Филиппа. Это имя выбрал для меня лично Святейший Патриарх. Как он объяснил, поскольку мне предстоит в церковной деятельности нередко вести диалог с представителями государственной власти, то я должен в этом ориентироваться на пример святителя, который не страшился увещевать самого Ивана Грозного.

У нас нередко есть представление о том, что правду-матку надо в лицо рубить, с ненавистью и злобой, а митрополит Филипп укорял царя кротко и спокойно. Очень хороший пример, как нужно отстаивать правду, ― твердо, непреклонно, но спокойно и мирно.

— Ну, светские дипломаты тоже на крик стараются не срываться. Зачем же в Совете Европы в какой-то момент понадобилось еще и присутствие Церкви?

— Церковный дипломат, отстаивая какую-то принципиальную позицию, даже в светской международной организации может напрямую обращаться к совести и сердцу. Порой это является самым сильным фактором, влияющим на решение того или иного вопроса.

Миссия Церкви — служение спасению людей. Священнослужители призваны давать своей пастве верные ориентиры на этом пути. А поскольку после развала СССР во многих странах Европы значительно возросло присутствие верующих Русской Православной Церкви, появилась необходимость представлять в Совете Европы позицию Московского Патриархата в процессе выработки общеевропейских норм. Ведь здесь даются оценки различным общественно-политическим событиями в европейских странах, выносятся суждения о внутренней жизни религиозных общин, роли религии в обществе, формируются стандарты общественного поведения. И верующих устраивает не все. Например, либеральное отношение к абортам, фактическое поощрение однополых связей. Для религиозного человека ― это тяжкие грехи.

Конечно, можно уйти в непримиримую оппозицию к такому институту. А можно и вступить с ним в диалог, попытаться найти решения, которые не ущемляли бы, в том числе, и права верующих. Русская Церковь выбрала второй путь. И в 2004 году в Страсбурге было открыто представительство Московского Патриархата. Вести прямой диалог с организацией, охватывающей сейчас 47 стран, крайне важно.

— Но вот начинаете Вы, батюшка, говорить европейским либералам о грехе, а в ответ слышите о демократических ценностях, правах человека. И как находите общий язык?

— Задача церковного представителя в Совете Европы и состоит в том, чтобы строить добрые отношения с разными силами. При этом, конечно, не поступаясь христианскими принципами. Церковь может находить общий язык с людьми разных политических взглядов, если в своей деятельности они прислушиваются к совести. Совесть — это некий встроенный в нас Богом «механизм», который точно подсказывает, что есть добро, а что зло. Нам всем хотелось бы, чтобы в мире не осталось зла. Для этого надо терпеливо противостоять любому греху. Прежде всего, в себе, но также и в обществе.

Понятие греха в христианстве служит не для того, чтобы заклеймить грешника, а чтобы указать ― в каких поступках, образе жизни заключается вред для самого человека. Если Церковь перестанет это делать, то она уже не будет служить правде, а станет проповедовать ложь. Кроме того, христианство никогда не утверждало, что какой-либо грех исправляется с помощью насилия или злобы. Церковь предлагает действовать не дубиной, а с помощью христианских Таинств, молитвы, поста, покаяния, духовного чтения и доброделания. Полагаю, что такие методы вполне вписываются в рамки демократического правопорядка.

— А может целесообразно по каким-то принципиальным вопросам объединяться с теми, кто представляет в Совете Европы другие конфессии?

― В Совете Европы, помимо православных христиан, работают католики, протестанты, мусульмане, иудеи. У католиков ― особый статус. Государство Ватикан является наблюдателем при Совете Европы. В отдельном представительстве Русской Зарубежной Церкви необходимости нет, поскольку она является неотъемлемой частью Московского Патриархата.

Если решения Совета Европы вызывают непонимание не только у православных верующих, но и у представителей других религий, мы стремимся действовать вместе. Например, сторонники признания гомосексуализма нормальным явлением, как правило, отвергают право других людей критически оценивать гомосексуальную ориентацию и ее практику. А христианство, ислам, иудаизм и другие религии определяют гомосексуализм как грех. И резолюция Парламентской ассамблеи Совета Европы «Дискриминация на основе сексуальной ориентации и гендерной идентичности» вызвала наши общие нарекания. Проблема заключается в том, что большинство мер по защите прав сексуальных меньшинств ― как предлагаемых, так и уже осуществляющихся в некоторых странах ― приводит к тому, что люди не могут в СМИ и на различных публичных площадках выразить негативную оценку гомосексуализма. Их права ущемляются или к ним применяются санкции.

Однако сколотить какую-то клерикальную партию Европы для защиты своих корпоративных интересов религиозные организации не пытаются. Устраивать светскую жизнь на христианских основаниях должны миряне. Священники же ― молиться, проповедовать и вдохновлять их на это. Из религиозной среды появляются крепкие организации и группы, которые представляют спектр гражданского общества, возникающий по инициативе «снизу». Прежде всего, публичной поддержки заслуживает позитивная деятельность религиозных общин, которую они ведут в сферах образования, воспитания, здоровья, СМИ, культуры. Именно реализация религиозных верований людей в рамках традиционной духовной жизни способна предотвратить их увлечение экстремистскими и радикальными воззрениями.

Представительство Русской Православной Церкви в Страсбурге развивает контакты с политиками, общественными деятелями и экспертами, которые и являются главными действующими лицами в Совете Европы. У Церкви есть все возможности, чтобы влиять на мировоззрение людей, которое лежит в основе их поведения и принимаемых решений. Как церковный представитель, я стараюсь руководствоваться этим подходом. Творчески участвовать в общем деле строительства единой Европы, а не заниматься лоббированием неких корпоративных интересов.

— И насколько Совет Европы готов сотрудничать с Церковью?

― За последние десятилетия все европейские страны столкнулись с большим притоком населения из других стран или регионов, культура которых резко отличается от европейской. Однако открытость к сотрудничеству с религиозными организациями появилась в Совете Европы совсем недавно. Не в последнюю очередь, благодаря позиции Россия. Продвижение межкультурного и межрелигиозного диалога было одним из приоритетов программы нашей страны, когда в 2006 году она председательствовала в Комитете министров Совета Европы. Начав в 2007 году разработку Белой книги по межкультурному диалогу и межрелигиозным отношениям, Совет Европы стал активно консультироваться с традиционными европейскими религиозными общинами. А 12 апреля этого года были приняты рекомендации ПАСЕ, в которых говорится о необходимости создания рабочего пространства для диалога Совета Европы и религиозных и нерелигиозных организаций.

— С какими проблемами приходится сталкиваться в Европе православным русскоязычным, проживающим за пределами своей исторической Родины? В частности, что волнует Вас как настоятеля прихода Всех святых в Страсбурге?

― Как правило, религиозная свобода наших сограждан в Западной Европе не нарушается. Однако ее полноценной реализации порой могут препятствовать задержки или отказ регистрации православных общин. Либо предоставление им юридического статуса ниже того, которым пользуются другие конфессии и религии в той или иной стране. Иногда такие препятствия могут проявляться в задержке выделения земли под строительство необходимого религиозного сооружения.

Во французском Страсбурге уживаются разные религии. Но католики, протестанты и иудеи пользуются большими возможностями, чем другие. Православный приход, который я ныне окормляю, создан в 2004 году. Поначалу богослужения совершались священником, приезжавшим один-два раза в месяц из Парижа. Службы проводили у кого-либо в гостях ― у румынского, греческого, сербского приходов. Лишь со временем приходу Всех святых удалось арендовать помещение. Его переоборудовали в соответствии с традициями Русской Церкви, установили иконостас. И теперь богослужения на церковнославянском языке совершаются во все субботние, воскресные и праздничные дни. Костяк общины составляют нескольких десятков людей. Работает воскресная школа, организован церковный хор.

Но полноценного храма у нас нет до сих пор. Вопрос о выделении земли под строительство церкви приход ставил, начиная с 2005 года. Но только после визита во Францию в 2007 году приснопамятного Патриарха Московского и вся Руси Алексия II, который обратился к властям Страсбурга с просьбой об участке под храм, те всерьез занялись решением этой проблемы. И лишь в этом году наконец-то было принято решение о выделении земли. Надо отдать должное ― это очень живописное место в центральной части города на берегу канала, впадающего в Рейн. В непосредственной близости находятся центральный городской парк и европейские международные институты ― Совет Европы и Европарламент.

Уже готов и эскизный проект будущего храма. Его разработал известный санкт-петербургский архитектор Юрий Кирс, имеющий большой опыт в реставрации храмов и внутреннего церковного убранства в России и строительства русских церквей за границей. Шатровый однокупольный храм в Страсбурге должен стать не только украшением старинного европейского города, но и свидетельствовать о богатых духовных традициях Русской Церкви в Западной Европе.

— Почему выбран именно этот вид храма?

— Прототипом будущего храма в Страсбурге стал храм Никольского скита на Валааме, воздвигнутый русским архитектором Алексеем Горностаевым в XIX веке. Как известно, Александр Дюма-отец, побывав в России, посетил не только Санкт-Петербург, Москву, но и Карелию, а также остров Валаам. В своем произведении «Впечатления о путешествии в Россию», он дал очень яркое описание храма Никольского скита, назвав его «истинным сокровищем, как по искусству, так и по богатству, создание лучшего, на мой взгляд, архитектора России». Таким образом, не без промысла Божия две страны, Россия и Франция, и две культуры оказались связаны еще одной нитью.

― Возвращаясь к работе представителя в Совете Европы ― что из сделанного в России, на Ваш взгляд, прежде всего, может заинтересовать эту организацию?

― Сегодня генеральный секретарь Совета Европы проводит курс на активизацию контактов с гражданским обществом. Свой вклад можем внести и мы. Востребованным может быть опыт межрелигиозных и межнациональных отношений, как в диаспоре, так и в России. Вовсе не значит, что в этой сфере нет больших и малых конфликтов. Они были, есть и, увы, еще будут. Но создан действенный механизмом по их решению. В последние годы активизировалась работа Межрелигиозного совета России, созданного в 1998 году. В январе 2011-го принято решение о создании Миротворческой миссии при Межрелигиозном совете России. А 1 марта объявлено о создании Комиссии по вопросам гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений в рамках Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте России.

Представительство Русской Православной Церкви в Страсбурге готово работать с различными проектами, направленными на полноценную интеграцию наших соотечественников в общества проживания.

Беседовал В. Киселев