Гостем студии радио «Комсомольская правда» в Ростове на-Дону стал митрополит Ростовский и Новочеркасский Меркурий. Глава Донской митрополии рассказал, как Церковь относится к специальной военной операции. Поговорили о священниках на фронте, о взаимодействии Ростовской епархии с Вооруженными Силами РФ, об институте военных капелланов, о поддержке вынужденных переселенцев, мобилизованных дончан и их семей, а также о единственных союзниках России.
— Владыка, здравствуйте. Прежде всего спасибо, что нашли время прийти к нам. Сегодняшнюю повестку дня для СМИ определяет, конечно, специальная военная операция. С разных сторон слышится: «Спецоперация, мобилизация, и почему Церковь молчит?» Если вы не против, поговорим с вами об этом?
— Вопрос, может быть, самый важный и самый главный: «где же Церковь?» Отвечаю: «Церковь всегда со своим народом». Используем медицинскую терминологию: когда человек начинает чувствовать, как у него работает сердце, то говорят, что это сердце больное. Человек в нормальном состоянии, в здоровом, не должен чувствовать, как у него сердце работает. Тогда организм нормально функционирует. Тут то же самое — вопрос в отношении тех людей, которые спрашивают: «Где Церковь?» Конечно, хорошо, что эти люди ищут Церковь. Но это первое свидетельство того, что они сами вне Церкви. Потому что человек, который живет в Церкви, знает где она и что она делает.
Церковь не призвана делать политических эпатажных заявлений, потому что в Церкви разные люди есть: разных политических партий, разных воззрений. Есть праведники и есть грешники. Церковь принимает всех. Церковь — для всех. Если Церковь станет на чью-то сторону или начнет давать политические оценки, значит для одних Церковь будет матерью, а для других — мачехой. Этого не должно произойти!
— И как тогда?
— Церковь должна сохранять этот статус-кво, который изначально определен Богом. И в основе всего этого должно быть стремление к миру, любви, согласию. Поэтому, если вы обратили внимание, Церковь всегда там, где человеку плохо. Если это касается помощи гуманитарной — она рядом с теми, кто страдает. Если это касается помощи раненым, больным — она рядом с теми, кто испытывает эту боль. Если человеку нужна психологическая поддержка, духовная — Церковь тоже там. И на передовой, и здесь. Церковь всегда там, где она востребована. И мы не кричим об этом на каждом перекрестке, а просто работаем.
Священник должен сделать так, чтобы военный или гражданский человек, вне зависимости от того, какова его деятельность, всегда чувствовал себя человеком, чтобы он не терял свое человеческое достоинство, не превращался в животное, которым руководят одни рефлексы. Вот, эта задача Церкви. Чтобы человек почувствовал свою ответственность перед людьми и перед Богом. Нет, конечно, сначала перед Богом, а потом и перед людьми. Чтобы его поступки были ответственными. Чтобы он руководствовался здравым смыслом и логикой... Церковь этому служит. Поэтому, когда говорят: «Где Церковь?» — Церковь рядом со своим народом. Я отвечаю на этот вопрос совершенно ответственно: она всегда рядом с теми, кому плохо.
«Нести ответственность за то, что делает»
— Ну, а все-таки, Церковь поддерживает специальную военную операцию?
— Вы задаете провокационный вопрос. Его можно переформулировать так: «Церковь за войну или нет?» Конечно, против. Церковь за насилие или против насилия? Церковь против насилия. Церковь за мир или против мира? Церковь за мир. Поймите, что согласия между людьми можно достигнуть только тогда, когда у человека мир в сердце, мир в уме. А сегодняшняя наша обстановка говорит об обратном.
Был такой царь, пророк Давид, который Псалтирь написал. Он сказал: «Нет во мне мира, потому что я грешник, потому что грех живет во мне»; или: «Несть мира в костех моих от лица грех моих» (Пс. 37:4). Отсутствие мира в человеческом сердце — это и есть следствие греховной жизни. Поэтому, чтобы достичь этого мира желанного, о котором мы говорим, нужно изменить духовную основу общества. Нужно перестать быть порочными. Нужно стараться от этого уклониться. По мере того, как человек будет уклоняться от порочной жизни, у него будет восстанавливаться мир в сердце, а значит мир между людьми. Вы скажете, что я поставил сверхэтическую задачу? Ведь и раньше войны были! Все войны именно от этого и зарождались! Как только мир склонялся ко греху, к пороку, скатывался в бездну беззаконий, в бездну ада — начинались войны. Война — это следствие греховной жизни общества.
— Но при всем том в Церкви есть Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными Силами, вводится институт военных капелланов, в Донской духовной семинарии готовится к открытию магистратура для подготовки военных священников. Что это тогда значит?
— Это значит, что оружие в руках человека налагает на него сугубую нравственную ответственность. Он должен иметь твердые нравственные и духовные убеждения, его оружие не должно быть поднято против слабого, безоружного, мирного населения. Что он не должен использовать оружие, если это не обусловлено интересами защиты своего Отечества. Вот воспитание духовно сильного человека. Такой всегда была и остается Российская армия.
Ведь только духовно сильный человек, взяв в руки автомат или какое-то другое оружие, не будет потешаться над тем, кто этого оружия не имеет. Мы видим эти горькие, трагические явления, могу сказать, преступления в стане противостоящих России. И вот, Церковь должна помочь воину этот нравственный, духовный, высокий иммунитет укрепить. Даже тогда, когда тяжело, человек должен оставаться человеком. Это основной посыл Церкви. И военные священники делают все для того, чтобы поднять духовный, нравственный, патриотический уровень наших Вооруженных Сил. Церковь именно эти цели преследует. И в этом есть взаимная заинтересованность. Это задача Православной Церкви, так же как и других религиозных конфессий, ведь институт военных капелланов — это же не только православные священники, это и мусульмане, и буддисты, и иудеи; с нашими инославными собратьями мы тоже работаем. И там, где это необходимо, они приходят.
Мы недавно отмечали День народного единства, а основа-то единства в чем? В том, что мы рядом. Мы разные, у каждого есть своя религиозная традиция, культура, но мы все живем в одной стране. Важно чувствовать не локоть, который тебя подталкивает, а плечо, на которое можно опереться, брата рядом. Пусть с другими взглядами религиозными или другой культурной традиции. Но человека, который единомыслен с тобой в восприятии своего Отечества, другого человека — вот, что важно. Это задача — воспитать священников такими и воспитать наших военнослужащих.
«В окопах нет неверующих»
— То есть, священник должен уметь и в атаку поднять? Ведь были же примеры в истории?
— Вы знаете, Святейший Патриарх часто использует некоторое определение веры у военных и я процитирую его. Он говорит: «в окопах нет неверующих». И священник не для того на фронте, чтобы поднимать в атаку, это не его задача. Эта задача офицеров, тех людей, которые обучены этому, профессионалов своего дела. Священник должен принять исповедь, причастить воина, помолиться вместе с ним, укрепить его дух, помолиться за его семью, поговорить с ним. Сделать все, чтобы человек не сломался внутренне, духовно. Потому что это очень страшно — все, что там происходит. Вот задача священнослужителя. Упаси Господь — никакой «политруковской» деятельности. Это первое. А второе: если необходимость есть, то и медицинскую помощь оказать. Потом, вы сейчас не увидите священника, который в окопах ходит в рясе и подряснике. Как правило, это другая форма одежды...
— При военном окружном госпитале существует храм. Давно он существует? Как он функционирует в условиях режимного объекта? Да и для чего вообще нужен храм в военном госпитале?
— Как и всякий храм, он выполняет свою функцию, как место общей молитвы, место, в которое можно прийти и поставить свечу, написать записку о здравии или об упокоении, помолиться. У нас сейчас два священника в госпитале работают, общаются с верующими военнослужащими, причащают их Святых Таин, осуществляют то взаимодействие с инославными, о котором я говорил. Они помогают, если есть необходимость, при работе с ранеными.
С 1992 года при госпитальном храме действует сестричество имени преподобного Серафима Саровского. Там больше 30 сестер милосердия, которые оказывают необходимую помощь в госпитале. Часто самую тяжелую работу выполняют. Помогают в перевязках больных, в уходе за ними. Вот это основная функция госпитального храма и сестричества при нем. И, слава Богу, у нас складываются очень хорошие отношения с руководством госпиталя, с врачами. Все мы делаем одно общее дело, помогаем людям — это самая основная задача.
«Богу надо доверять»
— Священнослужители всегда поддерживали русских воинов и их родных духовно. Как сейчас это происходит?
— Идут и матери, и сестры, и родственники, и молятся за своих. Священники напутствуют тех, кого призывают. Это слово проповеди, которое очень важно и нужно. Люди, которые идут служить, слову священника верят больше, чем словам других людей. Потому что слово священника касается самых глубин человеческой души. И мы видим, как это находит отклик. Вы поймите, что жизнь человеческая не принадлежит никому, кроме Бога. Только Он может этой жизнью распоряжаться.
Сейчас прошла частичная мобилизация, уклонистов много. По-разному к этим людям относятся. Иной раз думают, что если спрятался «за кордон» — он себе жизнь спас. Он за границу спрятался, он от военного призыва ушел, а там ему кирпич на голову упал, например... Вот и все. Все в руках Божиих. Не надо, конечно, нарываться ни на что. Но не надо и уклоняться. Есть такой хороший принцип в Церкви: «Ни от чего не отказывайся и ни на что не напрашивайся». Богу надо доверять. Не надо уклоняться от того, к чему тебя Господь призывает.
— А кроме духовной поддержки, какая-то материальная есть?
— С 2014 года у нас идет процесс оказания помощи беженцам. Единственный пункт раздачи гуманитарной помощи при минимизации формальностей на сегодняшний день в Ростове — это Покровская церковь на Северном. Каждый день люди получают примерно от 200 до 250 наборов продуктовых и бытовой химии. Ежедневно раздается около 500 килограммов одежды. С февраля по ноябрь было около 13,5 тысяч обращений семей, и всем оказали помощь. Если в цифровых выражениях — это около 130 миллионов рублей, 450 тонн грузов…
Понятно, что это не только наша епархия делает. Ростовская епархия — небольшая по численности. Помогают нам и смоляне, и Краснодарский край, и из-за Урала присылают помощь. Есть сейчас необходимость в донорской крови для раненых. В этом месяце у нас 150 священнослужителей кровь сдают. Около 8 миллионов рублей Ростовская епархия направила в помощь Донецкой епархии, когда храмы помогали восстанавливать после бомбежек. Около 80 человек у нас участвуют в сестринском больничном служении. А вообще 250-300 добровольцев за счет своего личного времени приходят и помогают. А сколько помощи от приходов, которая не озвучивается? Я сейчас какие-то цифры перечислил, а сижу и чувствую неловкость. Потому что Церковь всегда занималась этим. Но может, это еще один ответ на вопрос о том, где Церковь?
«Господь Россию не оставит»
— Владыка, сейчас много говорят о том, что в Ростове открыли курсы сестринского дела. Вы только что сказали, что сестричество существует с 1992 года. Кто обучал сестер милосердия?
— Сестрами милосердия не рождаются. И здесь должны быть две составляющие. Первая — внутреннее, духовное побуждение, когда человек идет с желанием и понимает, для чего он идет. И второе — это основы медицинской грамотности. Потому что это касается, как правило, тяжелых больных, которые не могут за собой поухаживать — требуются не только руки, но и умение.
А в госпитале всегда руки нужны — сначала полы помыть, потом судно вынести, помочь перевязку сделать, больного перевернуть. Потом ты понимаешь, на что еще способен. Так и происходит обучение. Есть епархиальный отдел социального служения и благотворительности, есть Синодальный, они регулярно проводят курсы. К нам приезжают из Москвы, из других епархий. Работают, учатся, помогают в госпитале, потом уезжают, но уезжают обученные. Все в процессе деятельности.
В отношении курсов тоже должен сказать. По договоренности с госпиталем мы провели для священнослужителей курсы по оказанию первой медицинской помощи в критических ситуациях. Ведь могут различные обстоятельства складываться, не обязательно военные — техногенного, например, характера. И священник должен обязательно уметь оказать первую медицинскую помощь. Хотя бы навыки иметь. Лишним не будет. И священнослужители Ростовской епархии прошли эту подготовку. Они прослушали курс лекций, практические занятия были. Студенты духовной семинарии тоже. Я думаю, что это полезно.
— Какие выводы Вы сделали для себя как для управляющего епархией?
— Во-первых, все должно быть организовано. Второе — все должно быть под контролем. Только тогда можно о каком-то успехе думать. Нужно всегда работать на опережение ситуации. Ты к ней должен быть готов.
— Напоследок, владыка, если возможно, несколько слов напутствия для читателей и слушателей «Комсомольской правды»…
— Ничего не бойтесь! Господь Россию никогда не оставит. Мы переживем эти трудные времена. Все будет хорошо! Не падайте духом, верьте Богу и поддерживайте друг друга.
Информационный отдел Ростовской епархии/Патриархия.ru
