Сегодня, когда продолжается вымирание сел и деревень, а вместе с ними из нашей жизни уходят культура и язык малых народов, находятся настойчиво этому сопротивляющиеся энтузиасты. В их числе и настоятель прихода Введения во храм Пресвятой Богородицы Бежецкой епархии протоиерей Димитрий Лихачев, который вместе с неравнодушными людьми в селе Козлово Спировского района старается сохранить духовные и культурные ценности тверских карелов.
Статья о том, как ему удалось использовать гранты для восстановления собора, почему карельский язык многие годы был предан забвению, в чем особенности духовного окормления карелов и есть ли перспективы у этого села, опубликована в «Журнале Московской Патриархии» (№ 10, 2021, PDF-версия).
Возвращение из небытия
«Mie pagizen karielaksi» — эта надпись по-карельски в машине настоятеля прихода в честь Введения во храм Богородицы села Козлово протоиерея Димитрия Лихачева сразу бросается в глаза. «Это значит — "я говорю по-карельски"», — с улыбкой объясняет он. И пока мы едем в Ко́злово (в карельском языке ударение в таких случаях приходится на первый слог), священник рассказывает, что учить язык начал два года назад вместе с другими прихожанами, а потом Введенский приход выиграл президентский грант и издал на него самоучитель карельского языка и Евангелие на карельском. Дело в том, что Козлово — одно из мест, где с середины XVII века поселились карелы, предпочтя Православие католицизму и протестантизму. Об этом выборе красноречиво напоминает восстанавливаемый сейчас величественный каменный Введенский храм в центре села — наследник двух деревянных, стоявших на его месте в XV-XVIII веках.
К слову, до революции будущие священники учили в Тверской семинарии карельский язык на случай, если придется служить в карельских селах. Пожилое местное население до сих пор говорит между собой на карельском, хотя читать на родном языке умеют не все. Кому-то написать слова молитв русскими буквами проще, чем по-карельски. Карелы среднего возраста хотя и понимают родную речь, но изъясняются с трудом. Все идет к тому, что с уходом старшего поколения язык может исчезнуть. «Мы его учим как иностранный», — говорят они.
Свою лепту в этот процесс внесла политика советской власти в конце 1930-х годов, когда он официально был предан забвению. Причиной стало ухудшение отношений с Финляндией и последовавшая затем советско-финская война (1939-1940). Власть смотрела на карелов с подозрением, опасаясь, что среди них могут быть шпионы, ведь финский и карельский языки очень похожи. В хрущевские и брежневские времена открыто говорить на карельском тоже не поощрялось. «Услышав однажды, что мы в школе общаемся с братом на родном языке, учительница сделала нам выговор: "Это дома вы будете говорить по-карельски, а в школе можно только по-русски". Язык сохранился лишь на уровне бытового общения, — вспоминает учитель русского языка и литературы, библиотекарь козловской школы Валентина Королева. — В школе русские дети смеялись над карельскими, потому что в карельском языке нет среднего и женского рода, и карелы часто ошибались. Мы старались прятать свой язык, всеми силами налегая на русский. При получении паспорта паспортистки (а иногда и родители) настаивали, чтобы в графе "национальность" у ребенка было указано "русский", иначе могли быть притеснения по жизни. Но я осталась карелкой, так как с детства благодаря бабушке и дедушке впитала в себя культуру своего народа. Я до сих пор думаю по-карельски, хотя молюсь по-русски».
К счастью, есть еще энтузиасты, которые заботятся о сохранении карельской культуры и языка. Так, в селе есть музей карельского быта, а в козловской школе два фольклорных ансамбля. Детский коллектив ососьенского Дома культуры выступал в Финляндии, Венгрии и Карелии. Супруга отца Димитрия, матушка Мария, организовала в козловской школе занятия по обучению игре на ка́нтеле (струнный щипковый инструмент карелов, вепсов, финнов, напоминающий русские гусли) и кружок ткацкого ремесла. Для этого в школе собрали ткацкие станки со всех чердаков, и школьники теперь, как их бабушки и прабабушки, сами ткут половички. Вплоть до пятого класса школьники изучают карельский язык, хотя, по отзывам учителей, интерес к нему лишь у тех детей, где уделяют этому внимание в семье.
«Меня очень беспокоит, что карельский язык уходит вместе со старшим поколением. Я часто думаю о том, что можно сделать, чтобы вернуть его, — сетует глава Козловского сельского поселения Галина Чернова, коренная карелка. — Перед глазами живой пример цыган, которые живут тут издавна. Их всего 10-12 человек, а язык их не утрачен, они говорят между собой по-цыгански. Почему же мы, карелы, так не можем?»
Чтобы как-то решить эту проблему, усилиями администрации района, поселения и всех неравнодушных людей в Козлове в течение года проводятся фестивали карельской культуры. Самый известный из них — Оma Randa («Родной край»), занявший второе место в рамках проекта «События России 2018 года». На него собираются до трех тысяч карелов, чтобы послушать родные песни, вспомнить на мастер-классах о забытых традициях и ремеслах, отведать блюда традиционной кухни (всевозможные виды солений, щи по-карельски и выпечку), навестить могилы родственников. «Приезжают со всей страны, и даже те, кто давно здесь не живет, говорят с местными жителями по-карельски, со слезами на глазах радуясь этой возможности. Как будто они молодые, у них живы все родственники, а они просто вернулись на родину. И язык оживает», — рассказывает Галина Николаевна.
В подготовку и проведение этих фестивалей свой вклад вносит и Введенский приход, проводя весной Пасхальный фестиваль. «Это фестиваль-конкурс. Его участники, молодые люди и школьники из Спирово (районный центр в 30 км от Козлова) и близлежащих к Спировскому району сел, выступают в различных номинациях: поют народные песни, читают стихи на карельском языке, танцуют», — говорит отец Димитрий.
По молитвам небесного заступника
Став настоятелем Введенского храма в начале 2000-х, отец Димитрий пришел не на пустое место (см.: ЖМП, № 10, 2014). Приход уже сформировался. Правда, состоял из пожилой интеллигенции — наследников тверских карелов, сумевших пронести свою исконную веру сквозь время гонений, передавая молитвы на карельском из уст в уста. Как и память о служившем в Козлове священнике Алексии Сибирском, осужденном и расстрелянном в 1937 году по обвинению в участии в «фашистско-монархической» организации (см. веб-сайт храмвкозлово.рф). Старейшая прихожанка Введенского храма 92-летняя Клавдия Кириллова вспоминает, как еще шестилетней девочкой исповедовалась и причащалась у отца Алексия, помнит ту любовь, которая исходила от пастыря: «На его службах церковь была набита битком. Его очень любили за доброе и внимательное отношение к людям. Он хорошо знал карельский, поэтому языкового барьера у него не было. А когда закрыли нашу церковь, отец сказал мне: "Нашего священника увезли и расстреляли"». Весть об этом мигом разнеслась по всей округе.
«Моя мама родом из соседней деревни, ей тоже была известна его история. Когда мы общались с его наследниками, они рассказывали, что в детстве родители их предупреждали: о батюшке лучше никому не говорить, а то могут быть проблемы, — поясняет Галина Чернова. — В 1990-е годы один из краеведов собрал много архивных сведений о священномученике. Мы создали его музей, который сегодня, как и храм, — наша достопримечательность. Среди экспонатов есть личные вещи Алексия Сибирского. Фонд музея постоянно обновляется. Например, один человек передал нам кадастровую карту Спировского района 1869 года, и там указаны все земли, в том числе и приходские». Сейчас в Козлове дом, где жил священномученик, реставрируется, он станет новым помещением для музея.
Поговорите с местными жителями, и они расскажут вам, что испытывают такое ощущение, точно над их селом развернут незримый молитвенный покров священномученика Алексия Сибирского. Благодаря ему в селе появился уютный деревянный храм в его честь. Его построили преподаватели и студенты московского Колледжа архитектуры, дизайна и реинжиниринга № 26, хотя местным жителям это казалось ненужным, так как они считали более важным все силы направить на реставрацию Введенского собора. Но, оглядываясь назад, они соглашаются, что без этого вряд ли бы удалось организовать нормальную богослужебную жизнь, ведь к тому времени Введенский храм все еще не был готов принять верующих. Стройка потребовала вспомогательных работ на субботниках и сплотила всех от мала до велика, а Введенский приход пополнился новыми людьми. Интересно, что строившие его студенты и преподаватели, организовав фестиваль социокультурных проектов «Наследие», стали приезжать в Козлово вместе со студентами других строительных колледжей из года в год и (помимо восстановления окрестных часовен XIX века) понемногу реставрировать Введенский храм. По сути, Козловское сельское поселение стало учебно-реставрационной базой для молодых профессионалов, совершенствующих свои навыки на исторических объектах под руководством известных реставраторов и мастеров своего дела.
В частности, уже обновлено два храмовых портика, отреставрирован барабан и приведены в порядок интерьеры колокольни. Это уникальный опыт, когда с помощью грантов и краудфандинга решается задача реставрации храмов, хотя сам грант получен на организацию «содержательного и развивающего досуга для студентов средних профессиональных учреждений». Просто так совпало, что эти студенты — будущие кровельщики, плотники, штукатуры и каменщики, а их досуг — применение на практике своих знаний.
Но это еще не все. Средства благотворительных грантов, в частности президентских, Введенский приход тратит с умом: проводит летние инклюзивные лагеря для детей с аутизмом и с синдромом Дауна, в которых дети вместе с волонтерами живут в палаточном лагере, постигая азы самостоятельной жизни. Кроме того, приход финансирует сразу несколько молодежных проектов. Это программа «Волонтеры культуры»; ее участники, ребята из Твери, Костромы, Петербурга, Москвы и Подмосковья, помогают в восстановлении памятников деревянного зодчества.
Еще одно важное дело прихода — финансирование движения «Волонтеры милосердия», участники которого приезжают помочь обитателям самого первого в Тверской области хосписа. Отдельная тема — корпус волонтеров-этнографов, собирающих материал о быте и культуре тверских карелов, которым отцу Димитрию тоже хочется помочь. Бывают в Козлове и студенты иконописной школы при Трифоновском храме Москвы, которые жертвуют деревянному храму священномученика Алексия свои дипломные работы для иконостаса. Отец Димитрий убежден, что эта помощь, как и недавнее чудесное спасение от пожара Алексеевского храма после удара молнии (его очень быстро заметили и потушили), стала возможной только по молитвенному заступничеству святого.
Сельский колорит
«Вы почти двадцать лет служите в Козлове и уезжать не собираетесь, наверное, хорошо изучили духовный мир и особенности характера карелов. Есть в них что-то примечательное, отличающее от других?» — спрашиваю отца Димитрия.
По мнению священника, от общения с карелами у него одни плюсы, потому что отличительные черты карельского народа — сдержанность, отзывчивость и аккуратность: «Послужив на разных приходах, я заметил, что если нужно собрать средства или организоваться на какое-то дело, то у карелов это все гораздо быстрей и проще. В Козлове на двести человек — тридцать прихожан, в основном люди моложе сорока лет».
Общинность и взаимопомощь живущие в тверских лесах карелы впитали с молоком матери, и эти качества проявляются в самых разных сферах. Начиная от помощи в быту, когда у соседей горе (похороны) или радость (свадьба), участия в фестивалях и праздниках и заканчивая помощью по храму. Если нужно помочь священнику, придут все карелы независимо от того, верующие они или нет. «Храм для меня — это символ села, символ моей родины. Когда возвращаюсь домой и вижу издалека его купол, моя душа наполняется радостью и воодушевлением, хотя на богослужения я не хожу», — говорит Василий Федотов, учитель труда в козловской школе, потомственный карел. Благодаря такой соборности в Козлове удалось решить много проблем с благоустройством. Называется это «Программа местных инициатив», когда на обустройство села направляются не только федеральные и муниципальные средства, но и деньги самих жителей. Так, на улицах теперь есть фонари, налажен вывоз мусора, вырыт пожарный водоем, обустраивается кладбище и т.д. Несколько лет селяне все вместе боролись, чтобы в Козлове восстановили разбитую лесовозами дорогу, соединяющую село с «большой землей» — райцентром Спирово. Апофеозом стал флэшмоб «Напиши письмо Президенту страны!» — и сегодня она наконец-то ремонтируется.
«Когда я только приехал сюда, — продолжает отец Димитрий, — у меня по гордости и неразумию было какое-то свое видение, как обустроить духовную жизнь прихожан. Но прожив здесь уже почти двадцать лет, понимаю, что не их надо учить, а самому можно многому у них поучиться. Мудрости, спокойному отношению к различным искушениям и бедам. Их жизнь веками выстроена так, как необходимо для выживания в этих сельских условиях. Поэтому когда я это увидел, то понял, что здесь все очень мудро и правильно устроено и особо менять ничего не надо». Любопытно, что поначалу для некоторых людей, которые мечтали о возрождении приходской жизни в Козлове, важней всего была возможность просто помолиться в храме, успокоить свою душу, а священник был как бы дополнением к этому. Но по мере того как приходская жизнь развивалась, изменилось и отношение к вере. Теперь у жителей возник интерес именно к духовной жизни, к изменению себя. Отцу Димитрию это заметно по исповеди. Люди стараются как-то соответствовать образу и званию христианина. Спрашивают, как бороться со страстями и исправить свои грехи. Это уже не формальная сторона веры, а именно сущностная, убежден священник.
«Но чем у вас обусловлен интерес именно к возрождению национальной карельской культуры, который забирает столько времени, сил и средств?» — интересуюсь у него.
«Во-первых, мне эта работа по душе и доставляет удовольствие, — отвечает отец Димитрий. — Во-вторых, возрождение любой национальной культуры сопровождается, так скажем, выходом из небытия давно позабытых древних языческих культов, которые несовместимы с Православием». Причем есть люди, которые придумывают что-то от себя и выдают это за древние традиции и обычаи. Например, кто-то выдумал и всем рассказал, что в Вербное воскресенье освященные вербочки обретают магическую силу и ими надо похлестать себя с разными заговорами, чтобы отогнать все плохое. В ищущем Бога человеке после такой информации начинается внутренняя борьба, которую Православие выигрывает не всегда. В итоге национальная идентичность берет верх над его христианской идентичностью, замечает отец Димитрий. Он считает: чтобы как-то эти процессы притормозить и, может быть, где-то и купировать, обязательно нужно участие Церкви. И задача священника — объяснять, что возврат к своим корням ни в коем случае не должен сопровождаться отказом от православной веры и возвращением в дикое язычество.
Однажды отец Димитрий стал свидетелем того, как один его знакомый крестился, стоя перед баней. «Зачем ты это делаешь?» — спросил священник. «Ну как же, не дай Бог угорю в бане (карелы топят баню по-черному. — Ред.) или чего другое случится. Надо банника (мифическое существо. — Ред.) задобрить!» — ответил тот. В другом случае одна из пожилых прихожанок рассказала отцу Димитрию, как она вернула заблудивших в лесу коз. «Я, батюшка, пошла и попросила у леса прощения. И они сами вернулись». Местный фельдшер скорой помощи Илья, потомственный карел, вспоминает, как его бабушка молилась каждый вечер перед иконами, но при этом пользовалась заговорами, чтобы лечить людей. Эти вещи вполне уживаются в сознании старшего поколения с Православием и на их взгляд не противоречат друг другу. А что батюшка осуждает за двоеверие, так он молодой, не местный, ничего не понимает. «Нужно хотя бы быть рядом и помочь тем, кто готов тебя слушать и кому важно мнение Церкви, — говорит мой собеседник. — Когда занимаешься культурой другого народа, люди постепенно принимают тебя, и можно обсуждать с ним более серьезные вопросы, которые, как правило, человек хранит глубоко в себе».
Сегодня тверских карелов насчитывается не более семи тысяч. Для сравнения, в 1930-х годах их было около 130 тысяч. И хотя пандемия внесла свой вклад в небольшой «сезонный» рост населения, когда горожане бросились покупать дома в деревне, на демографии Козловского сельского поселения это сильно не отразилось. За последние 15 лет там обезлюдело 14 из 56 деревень. В самом Козлове население за минувшие семь лет сократилось на треть. Молодежь уезжает, потому что нет работы и перспектив. И конечно, это повод для размышления.
Еще и поэтому отец Димитрий вместе с администрацией и энтузиастами старается сделать жизнь села духовно и культурно насыщенной. Ведь для деревенского жителя массовые культурные мероприятия — огромный стимул и заряд оптимизма. Это раньше тут были разрушенные храмы и заброшенные поля, а сейчас все восстанавливается. На том поле, где по пояс рос бурьян, проходит знаменитый фестиваль. Местные жители соприкасаются с культурой и с высокими образцами современного искусства, чувствуя, что они не забыты, не вычеркнуты из жизни, и ощущают себя включенными в общий контекст культурной жизни страны. К слову, несмотря на сокращение населения, число «зимних» прихожан (не менее 30 человек) годами стабильно, а летом утраивается за счет дачников и волонтеров.
«Поэтому перспективы у Козлова и примыкающих к нему деревень, думаю, есть, — размышляет отец Димитрий. — Село с большой культурной и духовной историей, со своим небесным покровителем просто так в небытие не канет. Возможно, будет немножко другой формат жизни у людей, такая "дачная" деревня с большим рекреационным потенциалом. Может быть, здесь будет крупный волонтерский центр, который мы сейчас пытаемся организовать. В любом случае жизнь в каком-то новом формате продолжится, а уж детали пропишет время».
***
Карелы, проживавшие на Карельском перешейке в X-XI вв., были крещены в 1227 г. князем Ярославом Всеволодовичем, о чем упоминается в Лаврентьевской летописи. Много способствовали распространению Православия среди карелов преподобные Сергий и Герман, Валаамские чудотворцы. После заключения 27 февраля 1617 г. Столбовского мирного договора между Россией и Швецией Карельский перешеек окончательно перешел под власть Швеции, и большинство карелов переселились в Россию. Создатель «Калевалы» финский фольклорист Элиас Лённрот (1802-1884) отмечал, что бо́льшую часть песен древнего эпоса он записал у беломорских карелов, что говорит о сохранении российскими карелами своей идентичности, в отличие от их соплеменников, оставшихся на Западе и принявших сначала католицизм, а затем лютеранство. К началу ХIX в. у карелов еще не было своей письменности (молитвы заучивались наизусть и передавались из поколения в поколение). Ее появление связано с переводом на карельский Священного Писания, а именно Евангелий от Матфея и Марка, который осуществили священники кавской и козловской церквей Матфей Золотинский и Григорий Введенский в 1820 г. Оба служили в Тверской епархии в карельских деревнях и хорошо владели карельским. Для обозначения карельских слов они доработали русский алфавит, прибавив к нему 13 букв. В 1887 г. был издан карельско-русский букварь на базе русского алфавита. В 1992 г. председателем Общества культуры тверских карелов М.М. Орловым при содействии профессора Хельсинкского университета Пертти Виртаранта был издан букварь карельского языка тверского диалекта на основе латиницы (у карельского языка несколько диалектов). Букварь используется в младших классах в школах. В 2020 г. благодаря инициативе Введенского прихода с. Козлово Бежецкой епархии была издана книга, включающая в себя Евангелия от Матфея и от Марка на карельском языке, — переиздание переводов 1820 г. с впервые осуществленной транслитерацией текстов с учетом норм карельского языка тверского диалекта. В сентябре текущего года Президент России подписал указ о праздновании в 2027 году 800-летия крещения карелов. Возможно, Козлово станет одним из центров торжеств.
Алексей Реутский
«Церковный вестник»/Патриархия.ru
