Интервью архиепископа Элистинского и Калмыцкого Юстиниана «Журналу Московской Патриархии» (№ 1, 2020).
Просвещаем о просветителях
— Ваше Высокопреосвященство, в центре республиканской столицы вы возводите новый кафедральный собор во имя святых равноапостольных Кирилла и Мефодия — первый по-настоящему большой и просторный православный храм в Элисте. Подобное посвящение — редкость для расположенных на российской территории соборных храмов. Чем объясняется такой выбор?
— К славянским учителям и просветителям Кириллу и Мефодию внутренне мы относимся как к близким, духовно родным людям. Ведь здесь, в калмыцких степях, в 861 году они трудились и проповедовали, подчас рискуя жизнью. Как повествует житие святого равноапостольного Кирилла, при возвращении из хазарской миссии они едва не погибли от жажды. Конечно, мы не хотим, чтобы наше отношение к святым Кириллу и Мефодию было по-светски поверхностным. Мы хотим, чтобы они воспринимались как родные и близкие люди.
— Как же этого добиться?
— О хазарской миссии просветителей знает достаточно узкий круг специалистов-историков. О том, как и в каких конкретных условиях она проходила, — вообще считаные единицы ученых. Поэтому ежегодно мы проводим Кирилло-Мефодиевские научные чтения, где звучат доклады о тогдашнем Хазарском каганате, его связях с Византией.
Поскольку миссия братьев проходила через Херсонес Таврический, где в 861 году святые просветители обрели мощи Климента, Папы Римского, мы перебрасываем мостик и к Климентовскому мужскому монастырю под Севастополем, в Инкермане, котрый сейчас возрождается. А ведь святитель Климент, папа Римский, — особая фигура для всего христианского мира. То, что Кирилл и Мефодий часть его мощей в 867 году внесли в Рим, подвигло занимавшего тогда папский престол Адриана II на радостях выйти навстречу им крестным ходом и создало такую праздничную атмосферу, что принесенные ими богослужебные книги на славянском языке оказались приняты благосклонно (несмотря на то, что немецкое духовенство в Моравии всерьез и упорно считало их еретическими).
Более того, им даже позволили литургисать в Риме несколько раз, а после кончины Кирилла папа Римский захотел похоронить его в гробнице, приготовленной для себя! Мефодий насилу умолил того не поступать таким образом, и тогда они совместно погребли тело младшего из братьев в римском храме святителя Климента.
Мы стараемся подчеркнуть значение святых Кирилла и Мефодия как молитвенников пред Богом за просвещенные их трудами народы, за тех, кто живет на землях, по которым они проходили. Накануне праздника мы износим на поклонение верующих ковчег с мощами равноапостольного Кирилла, совершаем молебны с освящением воды и молитвой святым братьям. Центр праздника, конечно же, — соборная Литургия с крестным ходом, куда мы собираем все епархиальное духовенство и приглашаем учащихся образовательных учреждений. Так, в прошлом году участвовали три сотни школьников — для Калмыкии это много. Дети приходят с приготовленными большими буквами славянского алфавита, которые они несут во время крестного хода. Уже второй год процессия, кстати, опоясывает стройплощадку возводимого кафедрального собора — по сути, целый городской квартал.
Кроме того, празднование Международного дня славянской письменности и культуры мы разнообразим разноплановыми акциями различных культурных учреждений (Русского театра, детских музыкальных школ), ежегодно выступающих с теми или иными интересными программами. Вместе с проведением научных чтений епархия готовит к празднику различные издательские проекты. Например, весной прошлого года мы подготовили и издали перевод на калмыцкий язык жития Кирилла и Мефодия.
Дань уважения крещеным калмыкам
— Литургический текст целиком переведен на калмыцкий?
— Нет, частично.
— Насколько часто за богослужением можно услышать молитвы на калмыцком языке?
— По-калмыцки произносятся в основном «Отче наш», антифоны и ектении. Можно было бы, конечно, и увеличить эту долю. Но калмыков, не понимающих по-русски, сегодня нет. И через фрагментарное употребление калмыцкого языка за богослужением мы воздаем дань уважения и признательности крещеным представителям титульного для республики народа, молящимся вместе с нами. Кроме того, перевод церковных текстов — это дополнительная возможность для учителей калмыцкого языка в качестве пособий представить православные молитвословия, познакомить калмыцких детей с христианской литературой на родном для них языке. Специалисты епархии в сотрудничестве с местными учеными сделали переводы жития святого равноапостольного князя Владимира, святителя Николая Чудотворца. При поддержке Петербургского благотворительного общества в свет вышли православный катехизис и житие преподобного Серафима Саровского на калмыцком языке. Мы также издали молитвослов с параллельным текстом на церковнославянском и калмыцком языках.
— Скажите, служат ли под вашим началом священники-калмыки?
— Да. Правда, всего один. Впрочем, с учетом того что у нас священников вообще всего 22, а приходов полтора десятка, процент уже более-менее значимый. Для калмыка стать священнослужителем — значит сделать решительный шаг. Достойно осуществить его можно, только проделав колоссальную работу по погружению в христианство, изучению истории Церкви и основ вероучения. Впрочем, хотел бы сделать одно важное уточнение. Единственным священником-калмыком сообщество представителей этого народа в наших епархиальных и приходских структурах, конечно же, не ограничивается. Есть калмыки-алтарники, церковные работники, сотрудники епархиальных отделов, руководители православных волонтерских организаций. А из числа всех ежегодно крещаемых калмыки составляют примерно десятую часть.
Основная проблема нашего региона, напрямую влияющая на жизнь людей, — бедность. Вместе с республиками Тыва и Алтай по среднедушевым доходам мы входим в тройку аутсайдеров среди всех субъектов Федерации! С рабочими местами настоящее бедствие — особенно в промышленности, которая, по сути, уничтожена. Отсюда и продолжающийся отток населения. Уезжают, естественно, самые грамотные, амбициозные, трудоспособные и креативные люди. Миграция разрушающе действует еще и тем, что заражает своим транзитным настроением остающихся, которые, в свою очередь, повсеместно воспринимаются как неудачники. В обеих российских столицах сейчас обширнейшие калмыцкие общины, можно увидеть калмыков и в дальнем зарубежье.
Строительство собора поддержали жители Элисты
— Владыка, разрешите о соборе-новостройке. Вы возводите его на улице Хрущева, невдалеке от ее пересечения с проспектом Остапа Бендера (которому здесь же, на перекрестке, установлен памятник). Не слишком очевидное соседство, не находите?!
— Проспекту Остапа Бендера уже 21 год. Назван он в свое время был (не без юмора) так, потому что ведет в Город Шахмат (Сити-Чесс), построенный для Всемирной шахматной олимпиады. Что касается топонимического обозначения места нашего строительства, оно уже официально фигурирует в документах как площадь Святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Нам удалось добиться понимания со стороны городских властей: упоминание Хрущева из адреса будущего собора исключили. Тем более что вокруг храма образовалась живописная площадь, которая и получила наименование в честь равноапостольных братьев. Именно здесь, в 7-м микрорайоне, находится большинство жилых многоэтажек, тут в основном живет наша элистинская паства. Располагая кафедральный собор как можно ближе к центру города, мы тем самым дополнительно акцентируем его статусность, величие и значимость как духовного центра Православия в Калмыкии. К такому подходу я привык, еще будучи студентом Богословского института в Бухаресте, когда в трансильванских городках наблюдал, как каждая община старалась расположить свое молитвенное здание на центральных площадях. Они возводили там православные храмы, костелы и кирхи — один другого краше и выше!
Напомню, что камень в основании нашего собора 12 лет назад освящал нынешний Предстоятель нашей Церкви. И республиканская власть, кстати, поддерживала выбор именно этого места, справедливо полагая, что новый кафедральный собор украсит площадь и завершит формирование ее архитектурного облика (что сейчас все мы и имеем возможность наблюдать). Да и в целом калмыцкое общество ожидало возобновления замороженной стройки: первый вопрос, который мне задали местные журналисты после прибытия сюда, — когда продолжатся работы на соборе. Особо отмечу отношение буддийской общины к строительству нового храма. Глава буддистов региона Тэло Тулку Ринпоче не только сам поддержал инициативу, но и призвал жителей республики посильно сделать то же самое.
А вот здесь, на улице Сергия Радонежского, где мы с вами беседуем, осталась в основном частная жилая застройка. Этот район постепенно превращается в городскую периферию. Да, Казанский собор сейчас достроен и кажется внушительным. Пока же не были пристроены приделы, он был и вовсе тесным. Да и теперь внушительные несущие колонны съедают очень много места в интерьере. А в алтаре при архиерейском богослужении, особенно соборном, зачастую даже повернуться затруднительно.
— Есть ли какие-то особенности управления епархией, в которой не создано благочиний?
— Как я сказал выше, у нас полтора десятка приходов с храмами, где регулярно (как минимум по воскресным и праздничным дням) совершаются богослужения. Вокруг каждого, как правило, — еще по две-три часовни, молельных дома, домовых храма. Священники служат в основном в однопричтовых храмах; под каждым из них целый муниципальный район, а то и два.
Организовывать благочиния в наших условиях нерационально. Приходы расположены так, что священникам удобнее добраться до Элисты, чем в храм соседнего муниципального района. Поэтому интегрирующим центром может выступать только столица региона. Кроме расстояний, на развитие сильно влияют и вопросы материального характера. Нашим клирикам лишний раз бывает не на что доехать до столицы: изыскать две-три тысячи рублей на дорогу в оба конца — проблема. Получается, кафедральный град собирает средства для нормального функционирования и епархиальных структур, и небольших общин. А я как правящий архиерей из республиканской столицы финансово поддерживаю отдаленные приходы, чтобы обеспечить их устойчивую деятельность. Вместе с тем у нас почти не остается пространства для кадрового маневра. Допустим, молодого священника из недавно рукоположенных можно было бы на первые два-три года послать на село. Но куда его после этой длительной командировки определить?! Город-то в республике фактически единственный («назначенные» городами населенные пункты — 13-тысячная Лагань и 9-тысячный Городовиковск — не в счет), а в Элисте все штатные места заняты. При этом надо понимать, что православное население составляет меньшинство. В среднем в населенных пунктах Калмыкии по разным оценкам проживает от 20 до 30% русских.
— Какие они, ваши приходы? Можете охарактеризовать их единой емкой фразой?
— Желающие жить и развиваться. Конечно, приход очень сильно зависит от священника, и в наши дни справедливость этого тезиса заметна как никогда. Там, где священник не боится общаться с паствой, часто проповедует от сердца, не уклоняется от собеседований с прихожанами, начитан и неленостно продолжает самообразование, — сразу чувствуется здравая атмосфера и находятся люди, привыкшие и умеющие слушать.
Белоэмигранты из Калмыкии: от хурула в Белграде до казаков в Нью-Джерси
— Как бы вы в целом охарактеризовали ситуацию с межрелигиозным миром и межконфессиональным взаимодействием в республике?
— Вместе с главой калмыцких буддистов и руководителем мусульманской общины мы председательствуем в Межрелигиозном совете республики. В Калмыкии хорошо известно, что основу этой структуры заложил в начале 2000-х годов возглавлявший тогда Отдел внешних церковных связей Святейший Патриарх Кирилл. При его непосредственном участии в Элисте была подготовлена и проведена миротворческая конференция, работа и итоги которой послужили отправной точкой для создания ежегодного межрелигиозного совещания, а затем полноценного постоянно действующего межрелигиозного совета.
Когда народы живут бок о бок на протяжении долгих веков, у них, как в любой нормальной семье, всегда найдется повод как восхититься друг другом, так и припомнить былые обиды. Для нас очень важно, чтобы мы культивировали воспоминания именно о светлых моментах, которые дают возможность жить в мире и согласии. Мы не замалчиваем разногласия или проблемные моменты, но делаем все возможное, чтобы они искусственно не раздувались и не использовались деструктивными силами для разрушения общества. Поэтому мы стараемся разумно и в высшей мере рассудительно подходить к явлениям, которые могут послужить поводом для взаимного недопонимания.
В будущем году, к примеру, исполнится 100 лет массовому исходу эмигрантов из России. Мы сами сознательно подняли эту тему, которая иногда понимается превратно. Ведь подавляющее большинство калмыков не приняло революцию, советскую власть — особенно в Сальском районе области Войска Донского, где они чересполосицей жили с русскими казаками. Массово перейдя на сторону белых, они самоотверженно сражались в их частях. В историю вошел, например, 80-й Зюнгарский казачий калмыцкий полк — один из самых храбрых во всем белом движении, многократно доказавший свою боеспособность на ответственнейших участках фронта.
Так, в марте 1920 года в ходе Новороссийской катастрофы эвакуация через Керченский пролив оказалась под сильнейшей угрозой срыва. Некоторые белые части по разрешению своих командиров бросали собственное оружие и прекращали сопротивление. Зюнгарский же полк в полном боевом порядке (и даже с подобранным на земле «чужим» оружием) в качестве боевого щита прикрывал отступающих. Переправившись на одном из последних паромов в Крым и сойдя на берег, в числе немногих боеспособных соединений он предстал перед организовавшим оборону Врангелем, который за боевые отличия наградил калмыцкое соединение Серебряными трубами с Николаевской лентой. То же самое повторилось полгода спустя, когда этот полк самым последним уходил в эвакуацию. Там он сполна вкусил горечь чужбины — в Стамбуле, на Лемносе и в других местах массового пребывания белоэмигрантов. В Белграде калмыки-эмигранты с несколькими ламами во главе до войны даже успели выстроить небольшой хурул! Со временем их потомки достигли США, где сейчас концентрируются в городе Хауэлл (округ Монмут, Нью-Джерси), — вместе с потомственными казаками, кстати. Так вот в Севастополе, где сейчас собираются возвести мемориальный комплекс, посвященный 100-летию исхода, об участии калмыцких казачьих соединений в боях в Крыму во время Гражданской войны было практически никому не известно! Мы отправились туда вместе с представителями буддистской общины и рассказали эту историю инициаторам постановки памятника. Ведь несправедливо, если люди, искренне сражавшиеся за идеалы своей Родины — так, как они их понимали и как они им были дороги, — никак не будут на этом мемориале отмечены!
«Хотел в Хабаровск, но поехал в Приднестровье»
— Владыка, на этот год приходится и другой весьма значимый юбилей: ровно 225 лет назад на Аляску прибыла так называемая Валаамская православная миссия, снаряженная и отправленная в Новый Свет по высочайшему повелению для окормления купцов Русско-Американской компании. Вам довелось несколько лет прослужить в Северной Америке. Православные паломники с того континента в Калмыкию не заглядывают?
— Прежде всего хотел бы напомнить, что калмыки внесли свой вклад и в освоение Северной Америки, будучи подданными Российской империи. В составе первых экипажей, отправленных за океан, было трое калмыков. Их отобрали специально как выносливых, умелых, имеющих колоссальный опыт выживаемости в сложных условиях. События текущей православной жизни на Американском континенте мне известны. Постоянно поддерживаю связь и с духовенством, и с мирянами. Несмотря на расстояние, принимаем, пусть и редких, паломников из тех краев.
— В 1946 году в Элисте произошло видимое явление Спасителя верующим, позднее задокументированное очевидцами. На планете найдется не так много подобных мест!
— Что верно, то верно. Это случилось на праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи в Крестовоздвиженском молитвенном доме. Очевидцами стали священник и группа верующих — свыше двух десятков человек, увидевших Спасителя во время чтения Евангелия. Сразу после того старосту Семена Бондаренко отправили в ближайший большой город Ставрополь на поиски иконописца, чтобы сохранить память о чудесном событии через создание образа. Икону написали в том же году и принесли в Элисту. На ней изобразили все в точности так, как видели верующие. Ежегодно 11 сентября потомки прихожан, которые были при явлении Господа в храме, собираются в Элисте, приезжая из разных городов нашей страны. Конечно, этому событию надо придавать гораздо больше значения — особенно в преддверии его 75-летнего юбилея.
— Полтора десятка лет вы были епископом в Молдавии. Эта республика в отдельные годы превращалась в большую горячую точку. Скажите, была ли какая-то связь между вашим обучением в Румынии и направлением на служение в Приднестровье?
— Возможно. Направляя меня на епископское служение, Патриарх Алексий II сказал, что есть два возможных направления — Хабаровск и Приднестровье. И испытующе на меня посмотрел...
— У вас была такая потрясающая возможность попроситься на Дальний Восток!
— Напрасно иронизируете. Внутренне, если честно, мне больше нравился Хабаровск.
— Почему?!
— В раннем детстве я жил в Сибири. Так что ни долгой зимой, ни оторванностью от «материка», ни затяжными снегопадами с сильными ветрами тогда меня было не напугать (хотя в дальнейшем все мои 24 года архиерейского служения проходили в местах с теплым климатом). Приднестровье же в 1995 году, хотя открытые боестолкновения уже завершились, никак нельзя было назвать спокойным регионом. Но самостоятельно выбирать место служения считал для себя неправильным, предпочитая дожидаться первосвятительского решения и благословения.
Я никогда не забуду свою первую кафедру. До сих пор сохраняю добрые отношения и связь с духовенством и мирянами епархии. Свое служение в Молдавской митрополии я начинал как викарный архиерей, но с четко обозначенными территориальными границами управления и правом принятия ответственных решений. То есть, по сути, ничем от епархиального архиерея не отличался. Моим внутренним желанием было жить и служить там сколько понадобится — хоть до последнего вздоха. Поэтому никаких активных действий и просьб о переводе оттуда, конечно же, от меня не исходило. Это претило бы моему внутреннему глубокому убеждению. Всегда помню наставление глубоко почитаемого мной почившего ректора Московских духовных школ архиепископа Александра (Тимофеева): «Монах пишет только одно прошение: на постриг. Все остальное получает по благословению Священноначалия».
Беседовал Дмитрий Анохин
Архиепископ Элистинский и Калмыцкий Юстиниан (Виктор Иванович Овчинников) родился 28 января 1961 г. в г. Костерево Владимирской области. После окончания в 1983 г. исторического факультета Ивановского государственного университета нес послушание старшего иподиакона при епископе Ивановском и Кинешемском Амвросии (Щурове). 24 марта 1988 г. пострижен в монашество. На Пасху того же года рукоположен во диаконы, 26 июня — во иеромонахи. После обучения в Московской духовной семинарии обучался в Богословском институте Бухареста, который окончил в 1992 г. со степенью магистра богословия. В 1991-1995 гг. — референт ОВЦС и последовательно ключарь Троицкого кафедрального и наместник Вознесенского соборов г. Твери. В 1992 г. возведен в сан игумена. 1 сентября 1995 г. хиротонисан во епископа Дубоссарского, викария Кишиневской епархии, 6 октября 1998 г. назначен на новообразованную Тираспольскую кафедру, 25 февраля 2008 г. возведен в сан архиепископа. В 2010-2014 гг. управлял Патриаршими приходами в США, а с июля 2012-го по июнь 2013 г. (временно) — Аргентинской епархией. Решением Священного Синода от 25 июля 2014 г. (журнал № 66) избран Преосвященным Элистинским и Калмыцким.
«Церковный вестник»/Патриархия.ru
