В интервью журналу «Pro КМВ» (июнь, 2012) епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт поделился воспоминаниями о своей жизни и рассказал о современном положении Пятигорской епархии.

Детство и юность

— Владыка, когда Вы поняли, что хотите быть священником? Мечтали ли Вы об этом в детстве?

— Какого-то специального мечтания у меня не было. Я рос в обычной семье, нас с сестрой воспитывала мама, и разговоры о служении в церкви дома не велись. Но в то же время мы с сестрой часто видели, как мама молится перед иконой. Наверное, это и был мой первый опыт воцерковления. А когда я учился в восьмом классе, мама первый раз взяла меня с собой в храм. И для меня это стало настоящим откровением. Это был вечер обычного дня, в храме не было праздника, не было много людей. Но это первое посещение храма настолько глубоко вошло в мое сознание, что с этого дня меня стало тянуть туда. И я стал посещать храм и воскресную школу. И уже в воскресной школе у меня появилось твердое желание поступать в духовную семинарию.

— А как к Вашему выбору отнеслись друзья, одноклассники?

— Это было как раз то время, когда возрождался интерес к вере, к Церкви. Я помню, как в нашу школу приходил настоятель храма, встречался со старшеклассниками. Это было очень необычно — на священника мы смотрели как на целое явление. А что касается переживаний по поводу моего выбора, то их не было. Я в школе всегда был активистом — участвовал в общественной жизни, в разных смотрах, фестивалях. Поэтому и к моей вере, моим убеждениям друзья отнеслись с уважением и пониманием.

— Куда Вы пошли учиться после школы?

— После школы я целый год готовился к поступлению в духовную семинарию. Сразу поступать не стал, понимая свой недостаточный опыт подготовки.

— А что нужно сдавать в духовную семинарию?

— Для меня самым сложным был экзамен практического владения церковнославянским языком. В воскресных школах его тогда не преподавали, книг было очень мало — они только начали издаваться. Это сейчас можно открыть планшетник и найти в Интернете ответ на любой вопрос. А тогда ответы на все вопросы приходилось искать самому.

— Раз уж мы об этом заговорили, позвольте спросить. Сегодня часто можно услышать разговоры о необходимости реформировании Церкви и перевода служб на современный русский язык. Как Вы к этому относитесь?

— Тут важно учесть, кто именно ведет такие разговоры. Очень часто о необходимости реформирования говорят люди, которые вообще не посещают храм. Но чтобы говорить о реформах, нужно иметь собственную практику церковной жизни. А из собственной практики я могу сказать следующее: церковнославянский язык является хранителем не только церковных традиций, но и уникальнейшей культуры. Это, если хотите, сакральный язык. И владение этим языком обогащает духовный и лексический мир человека. Кроме того, верующие, которые регулярно ходят в храмы, знают, что в Пятигорской и Черкесской епархии с 2012 проводится просветительская программа «В начале было Слово». Во время богослужений священник обязательно произносит проповедь, связанную с Евангельским чтением, растолковывая наиболее сложные места с помощью синодального перевода Священного Писания на русский язык. В воскресных школах наши воспитанники получают навык чтении и понимания церковнославянских текстов.

Корни и стебли

— Как сложилась Ваша жизнь после окончания семинарии?

— У меня было много различных послушаний и на территории Ставропольской епархии, и на Урале, и в Москве. Сразу после окончания духовной семинарии митрополит Гедеон направил меня на первый мой приход — в храм Рождества Христова в поселке Рыздвяный Изобильненского района. Собственно, храма там тогда еще не было — было маленькое помещение, приспособленное под службы. Но за несколько лет нам удалось его отстроить, и сегодня это один из красивейших храмов на Ставрополье. Все это случилось благодаря нашим друзьям и помощникам, которые отнеслись к делу строительства храма, как к своему делу. И здесь я бы хотел вспомнить Василия Васильевича Зиновьева — в ту пору генерального директора предприятия «Кавказтрансгаз». Он оказал самую активную помощь в строительстве этого храма, а впоследствии помогал нам восстанавливать храм Преображения Господня в городе Изобильном.

— А на какой стадии находится сегодня восстановление знаменитого храма Христа Спасителя в Пятигорске?

— Восстановление Спасского собора было начато в 2004 году, задолго до того, как я приехал в Пятигорск. И к моменту образования Пятигорской и Черкесской епархии мы уже имели стены собора, увенчанные куполами. В настоящее время идет активная работа по благоустройству храма — это самые сложные и дорогостоящие работы. Это облицовка уникальным машукским камнем — травертином, внутреннее убранство. Начаты работы по изготовлению уникального резного пола из гранита, а также по резьбе иконостаса, который изготавливается в Палехе, прославленном на весь мир своими деревянными резными изделиями и росписью. Я очень надеюсь, что к концу этого года основные отделочные работы будут завершены, и праздничное Рождественское богослужение мы сможем совершить уже в стенах нового собора.

— Планируете ли Вы строить на территории епархии новые храмы?

— Когда Пятигорская и Черкесская епархия только создавалась, мы ставили перед собой задачу, связанную с открытием новых приходов, новых общин. Я подчеркну: не строительством новых храмов, а именно созданием новых общин. Община — это корни. А стены храма — это уже стебель. Слава Богу, только в течение этого года на территории нашей епархии были созданы десятки новых общин. И я надеюсь, что это те самые корни, которые со временем принесут плоды.

Новые проекты Пятигорской епархии

— С какой целью были разделены Ставропольская и Пятигорская епархии?

— В том, как звучит вопрос, уже закладывается определенное мнение, не так ли? Я избегаю этого слова — разделение. Никакого разделения не происходило. Пятигорская епархия была восстановлена — она существовала до революции так же, как и существовала отдельно Владикавказская епархия. Их существование и тогда, и сейчас обусловлено большим количеством приходов. Епископу нужно общаться с каждым приходом, а для этого у него должно быть достаточно времени и столько приходов, сколько он реально может посетить. Когда была Ставропольская и Владикавказская епархия, она включала в себя более 500 приходов. Можно ли себе представить, что владыка мог посетить их хотя бы в течение одного года? А ведь архиерея с нетерпением ждут в каждом храме. Вот поэтому и было принято решение восстановить епархии в новых границах.

— Вы возглавляете новую епархию уже более года. Как Вы оцениваете ее работу? Удалось ли сделать то, что было намечено? Что планируете сделать в будущем?

— Я радуюсь, что было сделано много, из того, что было намечено. И самое главное для меня — это активизация социального и миссионерского служения. За этот год наша епархия осуществила много социально значимых проектов, которые, я надеюсь, станут постоянно действующими. Например, проект «Рождественское тепло», в рамках которого мы собираем теплые вещи и предметы личной гигиены для тех, кто находится в домах престарелых и детских домах.

Из социальных проектов я бы выделил проект по изучению русского языка трудовыми мигрантами. Именно Пятигорская и Черкесская епархия впервые не только озвучила эту инициативу, но и исполнила ее. Совсем недавно состоялся первый выпуск слушателей этих курсов. Сейчас готовится следующий набор. Мы выпустили первые учебные пособия — рабочую тетрадь, в которой прописаны не только правила русского языка, но и основы законодательства в области трудовой миграции. Большое внимание мы уделяем реабилитации наркозависимых людей. На территории нашей епархии работают три центра реабилитации, в том числе уникальный центр для молодых мам, страдающих этой страшной зависимостью. И, конечно, мы стараемся оказывать адресную помощь. Ежедневно к нам за помощью обращаются люди с самыми разными бедами и проблемами. Мы стараемся помогать им по мере возможности — объявляем сбор средств или ищем людей, готовых оказать помощь. Одним словом, епархия живет, и те проекты, которые мы закладывали в начале, слава Богу, осуществляются.

— Привлекаете ли Вы к участию в этих проектах крупные предприятия — тех, кто может и хочет оказать финансовую помощь?

— К счастью, такие предприятия есть. Например, в этом году мы презентовали один важный проект — социальное партнерство. Сущность этой инициативы заключается в сотрудничестве нашей епархии с производителями минеральной воды. Совместно с этими предприятиями мы будем брать шефство над детскими домами или другими детским социальными учреждениями. И люди, покупающие в магазине воду, будут знать, что какая-то копеечка от их покупки будет направлена на помощь детям.

— Не связан ли этот проект с новым праздником, учрежденным Вашей епархией — Благословлением вод? Расскажите, кто придумал этот праздник?

— Этот праздник был установлен в прошлом году и сразу же привлек к себе многие слои общества. А появился он следующим образом. Когда была восстановлена Пятигорская и Черкесская епархия, мы стали вспоминать ее историю. И среди страниц этой истории была одна, связанная с личностью святителя Игнатия, епископа Кавказского и Черноморского. Однажды он посетил Пятигорск и совершил крестный ход от того места, где мы с вами сейчас находимся (церковь святого Лазаря — прим. ред.), до озера Провал, воды которого он освятил. Мы решили возобновить эту традицию. Так появилась традиция ежегодного крестного хода к озеру Провал и освящение его вод, которое символически означает освящение всех наших минеральных источников. Праздник происходит в первую субботу июня. В крестном ходе участвуют прихожане храмов, горожане, казачество, работники и гости санаториев. В этом году мы совершили такой крестный ход уже второй раз.

— Чем Вы интересуетесь помимо служения епархии? Что любите читать?

— У меня нет какого-то постоянного пристрастия — все зависит от наличия времени, от настроения. Иногда хочется почитать серьезную книгу, а иногда — просто хорошую журналистскую аналитику или публицистические статьи в журналах. Читаю книги православной тематики — это не только жития святых, но и интересные, живые рассказы о вере. Очень люблю читать митрополита Вениамина (Федченкова). У него есть потрясающие рассказы, очень глубокие, о том, как вера помогала людям справляться с разными жизненными ситуациями. Еще я очень внимательно слежу за новинками электронной техники, являюсь активным ее пользователем. Все книги и журналы читаю в электронном виде — по-другому не получается, потому что время на чтение есть только в дороге.

— Встречаетесь ли Вы с представителями других конфессий? Какие совместные проблемы вы решаете?

— Я считаю, что нас должны объединять не проблемы, а надежды. Это принципиально другой подход. Когда мы собираемся только тогда, когда, Боже сохрани, произошел очередной террористический акт или покушение, такие встречи, безусловно, нужны, они поддерживают. Но большей частью мы встречаемся для обсуждения совместных проектов, в частности, в деле воспитания молодежи. Сейчас, например, мы думаем над созданием совместного православного и мусульманского молодежного лагеря — кстати, такой опыт уже был. Верующие традиционных конфессий близки друг другу по многим важным убеждениям. Мы регулярно встречаемся с муфтиями Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, с представителями других конфессий, размышляем о совместных социальных проектах, о программах, которые мы вместе можем поддержать.

— Не как епископ, а как человек, скажите: имеет ли значение, во что верит человек, или важен сам факт веры?

— Я бы на этот вопрос ответил глубже. Важно, не «во что», а кому веришь. Вера в Бога — не просто некое убеждение. Это общение с Личностью. Православная Церковь утверждает, что Бог есть Личность. Личность, с Которой можно общаться. Личность, Которая проявляет свои личностные качества и действует в мире. Так же как любой человек — только более надежный. А когда мы говорим, что верим «во что-то», скорее всего, это не вера. Это оправдание.

— Обязательно ли верующему человеку ходить в церковь?

— Знаете, я очень часто посещаю дом престарелых в Иноземцево, общаюсь с теми, кто там живет. Иногда я спрашиваю их: у вас есть сын или дочь? Они отвечают, есть. Я спрашиваю: они часто вас навещают? Они говорят: нет. Хорошо, если раз в год, на праздник, а то и реже. Так вот, если у этого сына спросить, есть ли у него мать, он ответит, да. И мама говорит, что у нее есть сын. Но то, что они не видятся и не общаются, разве это неважно? Когда я говорю, что верю в Бога, но при этом не общаюсь с Ним, Бог не отвергает меня. Но имею ли я моральное право называться верующим человеком?

— Что бы Вы могли пожелать нашим читателям — верующим и неверующим?

— Я это пожелание очень часто произношу: мы не должны бояться! Первое, мы не должны бояться признаться в своих ошибках. Второе, нам не нужно бояться делать правильные шаги. Согласитесь, если мы что-то сделали дурное в жизни, то мало просто признать свою вину и дальше жить с этим. Нужно делать дальнейшие шаги, исправляться. Не бояться признаться в своей вере, в своих чувствах, в своих надеждах. Не бояться дружить, не бояться любить, не бояться доверять другим. Не бояться жить. Бог любит смелых.

Пятигорская епархия/Патриархия.ru