C сентября 2012 года ученики 4-5-х классов школ России получат учебники по новому предмету — «Основы религиозных культур и светской этики». До конца марта родители должны выбрать для своих детей один из шести учебных модулей — основы православной, мусульманской, иудейской или буддистской культуры, светскую этику или историю мировых религиозных культур. На эту тему в интервью порталу Chelyabinsk.ru расуждает архиепископ Челябинский и Златоустовский Феофан.
— Владыка, уже не первый год идут дебаты вокруг нового предмета. Нужен ли он вообще в нашем государстве? Любая религия накладывает на своего адепта определенные ограничения. А у нас, вроде бы, общество победившей демократии...
— Начну немного издалека. Мы должны понимать опасность, с которой сталкивается Россия сегодня: о каких бы успехах ни говорили, но в плане нравственного состояния общество оставляет желать лучшего. Достаточно вспомнить о миллионах молодых людей и детей, уже приобщенных к наркотикам. В школах есть факты, доказывающие растленность наших детей. Не надо далеко ходить: Озерск, убийство девочки в конце прошлого года (убийство Т. Гайсиной, следствие по которому все еще продолжается — прим. автора). Я побывал в Озерске. Надо сказать, что одноклассники погибшей девочки прекрасно знали о ее связи со взрослым мужчиной. Конечно, понимали это и мама, и учителя. Но ни в ком не билась тревога. Такая связь становится нормой!
Теперь к новому предмету. Посетил много школ в Челябинске и области, общался с директорским корпусом, с учителями, с сотрудниками муниципальных отделов образования. Пришлось задуматься: почему иногда встречаешь, мягко говоря, непонимание? Ясно, что работает инерция почти столетнего выкорчевывания всего национального, всего самого важного для нашего народа. С одной стороны, свобода, демократия. С другой, общество все еще закомплексовано. Мы перепутали свободу и вседозволенность. Что это за свобода — свобода не работать, свобода, о которой кричат правозащитники, — уход от несения воинской службы и других гражданских повинностей. Это та свобода, которая на поле произвола ведет к развалу личности и подрывает государство и общество.
— Но как родителям и детям выбрать тот учебный модуль, который подойдет им? Ведь многие опасаются как раз того, что на уроках будут пропагандироваться определенные конфессии.
— С этим сталкивался много раз. На уровне муниципальных отделов образования я постоянно ощущал неприятие грядущего новшества вообще. «А я не пущу священников на родительское собрание, таково мое убеждение!», — заявляли мне чиновники. И им, чиновникам на местах, нет дела до федеральных проектов, где написано, что «право выбора модуля стоит за родителями и детьми с участием заинтересованной конфессии». То есть, прежде чем выбирать, родители имели право побеседовать со священниками, понять, что из себя представляют основы православной или иудейской культуры. Но некоторые (далеко не все) директора и чиновники считают, что все зависит именно от них. Зачем тогда было затевать все это дело? Ведь если один чиновник определяет, какой именно модуль пускать в школу, то это как раз и есть старая, атеистическая система образования. Мне прямо заявляли: «Захочу, и у нас все классы будут изучать буддизм». Кричим о демократии, а идем к ней методами советского периода! Да почему же выбор должен определять директор? Завтра он скажет, что все с его подачи выберут сатанизм...
— Но все-таки священников на родительские собрания, посвященные выбору образовательных модулей, допускали. Значит, чиновничью инерцию удалось преодолеть?
— Сначала хочу поблагодарить министерство образования Челябинской области. Заместитель министра образования Елена Коузова, начальник управления образования Челябинска Светлана Портье, десятки работников на местах отнеслись к нашей работе с полным пониманием, без всякого протекционизма. Но вот родители во многих школах, не побоюсь этого слова, зашуганы. Введены в заблуждение. Родителям рассказывают какие-то сказки: мол, коллектив выбрал два модуля — «Светская этика» и «Основы мировых религий», а на другие в школе нет денег. Вот такие учебники есть, а других нет! Бедный родитель, может, и хотел бы, чтобы ребенок изучал основы православной или мусульманской культуры, но его вводят в заблуждение! Священник выступает на общешкольном родительском собрании, а потом родители расходятся по классам, и учитель начинает свою обработку: «У нас апробированы именно вот эти, светские модули. Других нельзя». Повторюсь, какая же это демократия?
— А не было бы демократичнее, если бы в школах выступали не только православные священники, но и муллы, ребе?
— Приглашают всех — мусульманских, иудейских священников, буддистов... Да вот только никому, кроме нас, это не надо... Я много раз общался с Раевым (Ринат Раев, главный муфтий УрФО — прим. автора), он говорит: да нам этого не надо, мы воспитываем своих дома. Та же ситуация с иудеями, с буддистами — они не стремятся занять какое-то место в школах.
— То есть активно одно Православие?
— Приведу пример. Я лично выступал перед учителями и родителями в одной школе. И вот при родителях завуч меня начала с такой злобой поправлять: «Что значит "мы русские люди"? Мы — россияне!». А в зале-то сидят в основном славяне, к ним я и обращался. Я пытаюсь объяснить: я не обращаюсь к татарину и башкиру, я говорю с русскими людьми о том, что мы — русские люди, что мы — носители своей культуры. «Мы россияне, я сказала». А ведь я немало проработал в Общественной палате РФ заместителем председателя комиссии по толерантности и межнациональным вопросам. Немножко разбираюсь в том, что есть «россияне». Но речь-то идет о культурном коде нашего, русского народа. Согласитесь, когда на какой-то свой национальный праздник собираются татары — это нормально. Вот татарский праздник, татарские обычаи, татарская кухня. Это правильно. Но почему я не имею права упомянуть о том, что я — русский? Есть такая этническая общность со своей культурой — русские люди. Мы должны сохранить свою культуру, один из стержней которой — Православие. Я не националист, я борюсь с этим. Но я и не космополит. Я русский человек, который имеет свою традицию, свою культуру, веру. Разве я не имею на это права? А вот такие невоздержанные наставления — это и есть путь к экстремизму и национализму. Ребенок что-нибудь скажет в школе со словом «русские» и вот такая учительница начнет долбить его: что ты говоришь о своей русскости, мы тут все одинаковые... Он расскажет дома, у родителей может вскипеть сердце — и из этого клубочка все и прорастет дальше. Иногда наше неразумие псевдодемократов и ведет к росткам национализма.
— А может, противодействие как раз и связано с тем, что директора не хотят в своих школах религиозной пропаганды?
— Да, директорский корпус обычно начинает с того, что «у нас светское государство, Церковь отделена от государства». Простите, да не Закон Божий мы вводим! Предмет исключительно культурологического характера. Он будет способствовать определению будущих нравственных ориентиров в душе школьника, будущего гражданина. Любить Родину — долг твой. В жизни не бывает безнаказанности. Если ответственность не придет от родителей, то она придет от Бога. Да, мы расскажем о Боге. Но решение каждый будет принимать сам. Конечно, здесь же закладывается и понимание нравственных заповедей. И немаловажно для родителей — именно здесь будет четко сказано об их почитании. Так, как сказано в Библии: «чти отца своего и мать свою, благо тебе будет и будешь долголетен на земле!» (Исх. 20:12). Благо у детей, бросивших родителей, сегодня не очень-то есть. Да и с долголетием на земле проблемы: кладбища-то молодеют. 30, 40, 50 лет...
— Даже если не препятствуют школы, выбором мучаются сами родители...
— Я обращаюсь к родителям: если вы хотите, чтобы в вашей жизни было меньше слез, вы должны дать возможность детям научиться самому главному — умению отделять добро от зла. Есть ли это умение у наших детей сейчас? Одна девочка говорит, что хочет стать киллером, другая — пойти на панель и выйти замуж за олигарха. А ведь вам же, отцам и матерям, будет легче, когда ребенок будет понимать, что нельзя воровать и обманывать, что нужно любить Родину, что нужно помнить о неизбежности ответственности за проступки. Ответственно заявляю, что на уроках «Основ православной культуры» не будет миссионерской деятельности. Идти ли в церковь — каждый решит для себя сам. Но наши предметы — это инструмент для формирования нравственного ориентира в ребенке.
— Владыка, но Вы как высокое лицо в Православной Церкви, естественно, считаете именно православную культуру самой важной.
— Я буду только рад, если на Южном Урале появятся классы, изучающие ислам, иудаизм, буддизм. Эти вероучения также способствуют формирования главного в человеке — его нравственного стержня. Но модули «Светская этика» и «Основы мировых религиозных культур» всерьез не принимаю. Ну не воспримет четвероклассник историю мировых религий.
— Многие светские педагоги воспринимают новый предмет как неизбежное зло, дополнительную нагрузку. Не нивелируют ли они своим равнодушием ожидаемый положительный эффект?
— Согласен с вами. Но это вопрос временный. Естественно, что сразу не наберешь на этот предмет отличных педагогов. Но со временем появятся и они. Понятно, что с самого начала не будет ни идеальных преподавателей, ни идеальной методики, ведь процесс только стартует. Но для чего мы создали координационный совет? Именно чтобы нововведение не стало таким — отстрелялись и забыли. Вместе с министерством образования отследим все, выявим недостатки, создадим стройную систему.
— С перспективами ясно. Но некоторые противники нового предмета заявляют, что не школа, а родители должны воспитывать детей. Родители сами привьют им все необходимые нравственные нормы, а школа должна давать именно факты, знания.
— А как у нас в России обстоит с институтом семьи? У нас семь миллионов наркоманов! Если бы родители действительно прививали детям необходимые моральные нормы, не было бы половины сегодняшних проблем. Увы, традиции семьи в России утеряны. Забота о хлебе насущном вытесняет все и мешает родителям заниматься ребенком, в том числе и нравственным воспитанием. В этом как раз проблема нашего общества и системы образования. У школ уже тоже изъяли обязанность заниматься воспитанием. А это ложный путь, в какой-то степени и он дезориентирует общество. Родители, бывает, сами далеки от нравственности. Так пусть ребенок хоть в школе получает необходимое. Государство ведь берет на себя обязанность вакцинации ребенка от многих болезней, чтобы он вырос физически здоровым. Так пусть оно сделает и прививку нравственности, раз уж нет надежды на семью.
— Ребенок побывает на этих «уроках нравственности», а потом вернется во двор к матерящимся сверстникам, домой к пьющим родителям — и просто забудет все, что проходил в школе.
— Именно поэтому предмет станет сквозным, его будут изучать до окончания школы. В сентябре стартует у четвероклассников, одновременно будут готовиться программы для пятых, шестых классов — и так далее. Забудет ли? Иногда человека удерживает от каких-то поступков одна единственная мысль, заложенная когда-то в детстве. Так и мы должны заронить в детей побольше таких мыслей, а главное — понимание добра и зла. И тогда у него уже заработает понятийный внутренний аппарат, и он не будет из интереса употреблять наркотики и заниматься развратом. А часто через детей родители приходят к вере.
Но у меня сейчас мысли о другом. Стоит начинать воспитание с детского сада. Главный вопрос сейчас — кадры и финансирование. Буду стараться открывать православные детские сады и школы. Это — наша надежда. Вдобавок как раз сейчас идет разговор на самом верху об уравнивании в правах частных и государственных школ.
— Есть ли уже данные, как разделились голоса родителей в выборе учебных модулей? Сколько человек выбрали основы православной культуры, сколько — мусульманской? Кто за светскую этику?
— Могу сказать, что есть школы — и в Челябинске, и в Челябинской области — где все выбрали основы православной религии. Есть такие, где атеистам удалось настоять на своем, и родители записали детей на светскую этику или историю мировых религиозных культур. Есть другие. Но я не готов пока оперировать цифрами. Давайте дождемся официальных результатов.
Беседовал К. Бабушкин
